Одним из значимых событий российского плодоовощного рынка в 2014 году стало формирование Ассоциации производителей, импортеров и экспортеров фруктов и овощей (АПИЭФО). Данное объединение было основано крупнейшими импортерами фруктов и овощей в России с участием ряда иностранных поставщиков продукции. Редакция ИА «FruitNews» обратилась за информацией в руководство Ассоциации. Подробности этого события и основные новости рынка импортных фруктов и овощей с точки зрения его участников мы приводим в интервью с Президентом Ассоциации «АПИЭФО» Давидом Калихманом.
FN: Добрый день! Мне очень приятно Вас приветствовать в новом качестве, в качестве Президента Ассоциации экспортеров и импортеров фруктов.
ДК: Спасибо!
FN: Могли бы Вы подробнее рассказать об идеях, которые стояли за созданием Ассоциации производителей, импортеров и экспортеров фруктов и овощей?
ДК: Подобного рода организация задумывалась уже давно. В других сегментах рынка подобные организации уже существуют. Но по ряду причин в категории фруктов и овощей, которые занимают немалую часть продуктовой полки в супермаркете, в силу разобщенности участников этого направления, так получилось, что подобного рода организация не была до сих пор создана. Но этот замысел зрел, и критическая масса востребованности начала преобладать. В результате минувшим летом мы - основные импортеры фруктово-овощного движения - скоординировались и сели за стол переговоров. Идея витала в воздухе, и она приняла ту организованную форму, которая сейчас есть.
В ответ на Ваш вопрос - для чего все это? - я попытаюсь сформулировать несколько причин. В первую очередь мы стремимся к фокусированию внимания на импортерах. Их достаточно большое количество - крупных, мелких, средних. Вопросов, возникающих у них в рамках внешнеэкономической деятельности и связанных с коммуникацией с регуляторами рынка, возникает немало. Кого я имею ввиду под терминов «регуляторы»? Это Таможенный Комитет, Россельхознадзор, Роспотребнадзор, Госналогслужба и другие ведомства. В той или иной степени, часто или нет, но в своей работе мы пересекаемся с ними. Мы действуем в рамках того законодательного пространства, всевозможных исполнительных актов, которые каждое ведомство выпускает и инициирует. К тому же не всегда участники этой внешнеэкономической деятельности согласны с тем, что происходит. От лица коммерческой организации апеллировать любому распоряжению, постановлению, любому законодательному акту абсолютно бесперспективно. А от лица Ассоциации мы, по крайней мере можем пытаться выйти на диалог, сформулировать проблемный вопрос. Мы уже начали делать это и будем это продолжать в последующем.
Вопросы, волнующие нас, с точки зрения регулирования относятся непосредственно к каждому из указанных ведомств. Будем пытаться вести с ними диалог и пытаться обосновывать свою позицию там, где мы считаем это нужным.
FN: То есть основной ключевой момент деятельности Ассоциации - это помощь ее членам в выстраивании диалога с государственными организациями, государственными структурами?
ДК: Да, вы совершенно правы.
FN: А какие еще функции выполняет Ассоциация?
ДК: Кроме государственных органов, мы, то есть все участники этой внешнеэкономической деятельности, находимся в рыночном пространстве, которое весьма переменчиво. А сейчас, с учетом европейских санкций и ограничений импорта, эти изменения достаточно существенны, так как меняется вся структура закупок.
Даже без учета колебаний рынка мы очень сильно зависим от погодных условий, различных катаклизмов и прочих трудно прогнозируемых факторов. И появление каких-то новых стран, источников происхождения товаров – все это достаточно типичное явление. Максимальная информация имеет первоочередное значение в нашей работе. Ведя мониторинг уже от лица Ассоциации, поддерживая контакты с аналогичными нероссийскими ассоциациями, мы можем помочь нашим участникам и в получении той самой информации, в установлении новых потенциальных контактов для начала внешнеэкономической деятельности.
FN: Иногда мы слышим комментарии иностранных экспортеров о том, что вот объединились крупнейшие импортеры России, и они будут диктовать иностранным поставщикам свои цены закупки. Можете прокомментировать это мнение?
ДК: Таких задач не ставилось, это абсолютно точно. Мы, объединившиеся крупные импортеры, в той или иной степени обсуждаем по знаковым для нас направлениям сложившуюся рыночную конъюнктуру, сложившуюся ценовую ситуацию. Это, без сомнения, без ведения скоординированной ценовой политики… Это нереалистично, да и незаконно.
FN: Как Ассоциация строит свою работу с другими импортерами, экспортерами, розничными сетями которые не стали ее членами?
ДК: Первое, что хочу заметить - мы пока еще находимся в зачаточном состоянии как отраслевая организация. Если можно так сказать, то наше колесо начинает движение медленно и тяжело, так как даже собраться и сформулировать четко задачи на какой-то определенный период очень сложно. Одна из причин – это те условия, в которых находятся российские импортеры фруктов и овощей в последние месяцы. Они оказались в рамках экономических и политических реалий, настолько сложных, что приоритеты несколько сместились. Сегодня работа идет буквально на выживание.
Но задачи по расширению членов Ассоциации остаются. Эта работа продолжается. На следующей встрече Ассоциации должны присутствовать несколько потенциальных новых участников, компании из Санкт-Петербурга, с Софийской базы, с которыми предварительно были проведены переговоры. Хочу надеяться, что, если ничего не поменяется, то вскоре мы сможем зафиксировать факт увеличения численности компаний организации. Эта работа продолжается.
FN: Известно, что инициаторами создания организации стали четыре крупные компании. Сколько сейчас членов российских, иностранных?
ДК: Российских членов сегодня шесть, а иностранных - двенадцать.
FN: Значит Ассоциация является по-настоящему международной?
ДК: Так получилось с самого начала, что административная группа проявила активность по отношению к крупным иностранным компаниям, причем мы не делали какого-то особенного фокуса на российских предпринимателях.
Это было на первом этапе. Но сейчас одним из приоритетом является увеличение численности российских участников. И есть к этому определенные основания. Нам представляется, что, если в составе Ассоциации со стороны российских участников будет ТОП 20 компаний, то это будет примерно 75 % рынка импортной плодоовощной продукции. Имея вот такую критическую массу, наш голос будет достаточно веским, когда мы будем вести тот диалог, о котором я упоминал ранее. И, если мы будем представлять не 40 % рынка, как сегодня, а 70- 80%, то это будет достаточно веским обоснование нашей позиции.
FN: Сейчас крупными импортерами становятся и розничные сети. Тот же Магнит, который по бананам стал крупнейшим импортером российского рынка. Их планируете приглашать?
ДК: Как потенциальных членов Ассоциации? Нет. Розничные сети сегодня являются членами отдельной организации, которая уже существует.
Мы находимся с ними что называется по разные стороны баррикад. Интересы по основным вопросам несколько разные, но взаимодействовать нам нужно и обязательно. К примеру, мы провели недавно встречу с исполнительным директором АКОРТа, где сформулировали ряд интересующих нас вопросов с точки зрения взаимодействия. На какие-то вопросы мы получили устраивающие нас ответы, на какие-то - не совсем.
Обязательно будем продолжать это взаимодействие. Сети для нас очень важны, я бы даже не сказал, что они - оппоненты, скорее больше они - партнеры, но с немного другими целями в работе.
FN: Иностранные компании из каких государств включены в Ассоциацию?
ДК: Это Марокко, ЮАР, Бельгия, Голландия, Израиль. Есть и Аргентина. Но это далеко не весь список потенциальных стран-поставщиков, еще не вечер, а мы находимся только в начале пути.
FN: Планирует ли Ассоциация принимать участие в различных иностранных и российских мероприятиях?
ДК: Пока такая задача не рассматривалась. А вот коммуникация и обмен мнениями с подобного рода зарубежными ассоциациями – такая задача есть.
Наша цель – перенимание их опыта, так как зарубежные организации существуют более длительное время, а их организационные формы и опыт мы, без сомнения, хотим и готовы изучать. Та информация, которой с нами поделятся, несомненно будет полезной, и мы сможем ее использовать здесь, чтобы учиться на чужих ошибках, а не делать свои.
FN: Давайте поговорим о текущей ситуации на рынке. Как Вы видите, какие изменения произошли на рынке в результате последних событий?
ДК: Безусловно, первое - это существенное сокращение покупательской способности населения. Причем эта тенденция продолжится и в ближайшее время.
Крайне маловероятно, что может поменяться политическая и экономически глобальная конъюнктура. Изменение в курсовой политике видится крайне малоожидаемым, что предполагает и дальнейший спад.
Поскольку мы работаем с импортными товарами, закупаемыми в иностранной валюте, это означает, что наш товар будет все менее и менее доступен. Это, опять же, предполагает сокращение объемов и изменение структуры импортируемых поставок. То есть отказ или существенное сокращение более дорогих экзотических ягод, винограда, ананасов в зимнее время и смещение в сторону более дешевой группы товаров.
FN: На рынок овощей это как то повлияет? Или с овощами участники Ассоциации мало связаны?
ДК: С овощами участники Ассоциации взаимодействуют не в меньшей степени, чем с фруктами. Ровно в такой же степени. Просто так сложилось, что по овощам процент покрытия местным товаром существенно выше, если мы смотрим в целом по году, чем по фруктам.
Но, если мы посмотрим на те же овощи в зимний на весенний период, когда местные овощи крайне ограниченно представлены, в это время импортные овощи доминирует над местными. И, я думаю, что в потребительской корзине импортируемые овощи будут занимать очень существенное место. Может быть даже не менее значимое, чем фрукты. Если мы говорим именно про временной отрезок зима-весна.
FN: Потребители будут экономить, будут переключаться только на необходимое, на ту же картошку, капусту?
ДК: Да, будут действительно переключаться на «борщевой» набор. Он был и остается в рамках обязательной потребительской корзины.
По мере того, как будет «вымываться» с рынка местный картофель, местная морковь, капуста и лук, они будут замещаться импортом. Чем ближе к весне, тем больше будет доля «борщевого» набора импортного происхождения.
FN: Когда вы говорите о том, что сокращается сегмент дорогой фруктово-овощной продукции, вы имеете в виду, что он прекращает свое существование или все таки остается прослойка, необходимая рынку?
ДК: Она будет существенно меньше но, конечно же, останется. Ведь какая-то часть населения с высокой покупательной способностью все равно останется.
Но население с высокой покупательной способностью – это считанные проценты. Они не делают погоды на рынке. Объемы продаж по этой группе будут носить крайне миноритарный характер.
Например, в нашей компании есть одно из подразделений, занимающееся направлением HoReCa. Для HoReCa эта группа товаров в любом случае будет присутствовать. Да, она конечно снизится, но присутствовать будет.
FN: Ассоциация разрабатывает какую-то стратегию взаимодействия с рынком в текущей ситуации, в форсмажорных обстоятельствах?
ДК: Мы делаем попытку диалога с той же ассоциацией АКОРТ, о которой я уже упоминал. Быстрая девальвация для нас была болезненным моментом, а в рамках существующего положения, в рамках договорных отношений с сетями мы имеем тот порядок платежей, который мы имеем.
Это крайне болезненно сказывается на импортерах. В рамках стратегии можем сказать, что мы делаем попытку через Ассоциацию найти убедительные аргументы в разговоре с сетями, чтобы установить какие-то более приемлемые условия платежей. Насколько это окажется успешным –трудно судить. Но, если мы не попробуем, то это точно не случится.
FN: Если говорить об ограничении на импорт продукции из отдельных стран, которое было введено еще в августе, от него члены Ассоциации тоже пострадали в какой-то степени? Или определенные компании проиграли, а какие-то выиграли?
ДК: Я думаю, что выигравших здесь нет. Страны, которые сейчас оказались за бортом, были географически достаточно удобно расположены для европейской части России.
Второе – это именно те страны, где культура производства, уровень качества, контроля существенно выше, чем в альтернативных регионах.
Сегодня нет возможности прямого импорта из этих стран. Это внесло определенную сумятицу и неудобства для всех участников. Все в той или иной степени сумели перестроиться, найти по каждой позиции, по каждому временному отрезку какие-то лучшие или худшие альтернативы. Но это произошло с определенными потерями. В этой динамике было много всевозможных флуктуаций, которые происходили по нехарактерным странам происхождения. Выигравших здесь точно нет.
FN: Рынок обвалился в какой-то степени?
ДК: Да, это так. В какие-то позиции, в какие-то временные отрезки был определенный вакуум, что тут же создавало нехватку товара с одной стороны и, соответственно, взлет цен на них с другой.
Потом этот вакуум начинал хаотично заполняться. Рынок не терпит пустоты. Именно эта хаотичность создавала возможность для провала по определенным товарным группам. Но сейчас эта ситуация несколько выровнялась, сбалансировалась, нашлись заменители.
Нашлись альтернативы с одной стороны и, это не секрет, существуют другие пути. Например, европейский товар в принципиально меньшем количестве, но, как мы знаем, как мы слышим, он попадает на прилавок в конечном итоге как неевропейский, но, по сути, из той же Европы. Да это не те объемы, не те количества, к тому же «серые» схемы влекут за собой удорожание, но товар все же попадает на рынок.
FN: Как Вы считаете, качество продукции тоже пострадало?
ДК: Да, это так. Ранее налаженные цепочки поставок между Россией и европейскими странами, где стандарты качества достаточно высокие, задали тон в стандартах качества и на российской стороне.
Когда после августа месяца произошло то, что произошло, игроки рынка начали суматошно искать альтернативу европейским аналогам. Плюс эта альтернатива должна была быть еще и приемлемой по цене. Товар нашелся в Закавказье, в Средней Азии, в Иране, где культура производства этой альтернативной продукции пока еще не такая, как в Европе, а логистические цепочки налажены меньше.
Это влечет за собой большие сроки транспортировки товара в сравнении с европейскими, а также многие другие проблемы. И в этой связи сети были вынуждены, чтобы не остаться без товара, несколько понижать свои стандарты. И нам пришлось приноравливаться. Мы точно такие же участники рынка, а не наблюдатели со стороны. Мы вынуждены точно также работать с этими товарами.
FN: Как Вы оцениваете общие итоги 2014 года?
ДК: Буквально негативно. В совокупности вышеупомянутых причин получилось то, что получилось.
Наш рынок находится, я бы сказал, в глубоком кризисе. Причем окончательные итоги еще не подведены. По тем предварительным цифрам, которые мы видим, к сожалению, потери оказались большими, чем в любой предыдущий кризис в 2008 и 1998 году.
FN: Даже хуже чем в конце 90-х?
ДК: Да, это так. Если сравнивать кризис 1998 года и сегодняшний, то тогда да, произошла девальвация, но, во-первых, она произошла в августе, что очень существенно в нашем сегменте. Произошла в самой низкой точке импортной активности, и трафик товаров в той ситуации был просто минимален. А к моменту активизации этого самого трафика, который начинается в октябре, в ноябре и в декабре, рынок адаптировал новые курсовые реалии абсолютно в позитивной зоне. Курс был адекватным и понимаемым.
Самое главное, что рынок принял этот курс, и покупательная способность смогла обеспечить позитивный трафик товаров.
Если же мы говорим про сегодняшнюю ситуацию, то девальвация, которая есть наиболее болезненный момент для нашего рынка, началась с начала сентября и продолжилась до середины декабря. Она неделя за неделей накатывалась, что параллельно сопровождалось увеличивающимся по сезону объемом товара. Чем больше заходил объем, что по сезону нормально и естественно, тем больший объем товаров попадал в эту дыру.
Поскольку цены с такой скоростью невозможно поднимать, практически вся товарная масса, которая заходила в этот временной отрезок, в силу этой самой девальвации оказывалась, с учетом сроков реализации товара и возврата денег за него, в минусовой зоне. И все, что компании получали в октябре, ноябре и в декабре, они не могли продавать не в убыток. Слово «продавать» в этой ситуации не совсем верное. Мы раздаем товар, ставя его на полку магазина, а возврат денег по реальным признакам происходит и от оптовых покупателей, и от сетей намного позже момента поставки. В оптимистичном сценарии - через три недели, в не очень оптимистичном - через шесть недель. Таким образом, с одной стороны, цены не успевали подниматься адекватно растущему курсу. С другой стороны, в рамках тех цен, по которым товар продавался, возврат денег за него происходил через три или шесть недель в рублях с последующей конвертацией уже по новому курсу. Для всех это было крайне убыточно.
FN: Как думаете, в следующем году ситуация будет улучшаться?
ДК: Это вопрос находится в области макроэкономики, а не в области рынка фруктов и овощей. Если курсовая политика будет стабильной, то да, рынок фруктов и овощей, в любом случае, будет адаптирован, и эта саморегуляция рынка позволит ему выжить. Если девальвация будет сильной и существенной, то результат будет весьма плачевный.
FN: То есть, для того, чтобы рынок стабилизировался, исправился, выжил, нужно прекращение резкой девальвации курса рубля?
ДК: Нужна стабильность. Не важно, сколько будет стоить валюта - 55 или 75 рублей. Да, при 75 рынок сожмется еще больше, но в любом случае он будет здоровым и стабильным. И будет обязательно его саморегуляция. В этой ситуации объем импорта сократится на 20%, возможно на 30% или даже на 50%. В этом нет большой проблемы. Проблема в нестабильности курса.
FN: Давайте в заключение нашего интервью пожелаем что-нибудь участникам отрасли.
ДК: Участникам отрасли хочется пожелать, чтобы все те проблемы, которые были в 2014 году, закончились, а в 2015 году мы могли войти в нормальное, здоровое рыночное русло и работать. И чтобы и потребитель оставался довольным, и чтобы мы смогли обеспечить этих самых потребителей нормальным качественным товаром, и чтобы участники и импортеры, о которых шла речь, могли нормально работать, как это было раньше.
Источник: www.fruitnews.ru
